Звёзды в ладонях - Страница 70

— Голосую за предложение юной леди, — вставил своё слово Шанкар. — Негоже нам отсиживаться в тылу, когда наши собратья борются за свободу человечества.

— К Земле! — отозвался через интерком Арчибальд Ортега. — Ведь так, учитель?

— Согласен, — прозвучал из того же интеркома голос Агаттияра. — Махаварша должна внести свою лепту в освобождение нашей общей прародины.

Я повернулся к Сигурдсону:

— А вы, Лайф?

Он отрывисто кивнул:

— Земля моя родная планета. Я хочу вернуться домой.

Оглядываться назад, где сидели Рита с Мелиссой Гарибальди, мне не пришлось. Почти сразу вслед за Сигурдсоном обе женщины хором произнесли:

— Мы с вами!

Я снова посмотрел на Рашель. Решительное, непреклонное выражение её лица свидетельствовало о том, что она рвётся в бой. Я понял, что если сейчас отступлю, то сильно упаду в её глазах. Она будет любить меня, как и прежде, но уважать станет меньше…

— Тогда вперёд, — подытожил я, вновь переводя все бортовые системы в режим полной боевой готовности. — Следующая остановка — Солнечная система.

2

В отличие от «затяжного прыжка», переход первого рода не занимает много времени и длится лишь неполные две минуты. После входа нашего корабля в канал гиперпространство за прозрачной передней стеной рубки полыхало своим многоцветьем лишь сто семнадцать секунд, а потом оно погасло, и мы снова оказались в родном космосе, на расстоянии сорока семи световых лет от Пси Козерога.

Мы находились на внешнем краю Шпоры Ориона, почти что на периферии Галактики, но одновременно — в самом её центре. На одном из боковых обзорных экранов виднелся маленький яркий диск жёлтого цвета, вокруг которого вращалась невидимая отсюда голубая планета с коротким названием Земля. Просто Земля, Terra, Earth, Ge, Erde — без всяких приставок и прилагательных. Земля сама по себе, планета-прародительница человеческой расы, откуда четырнадцать веков назад люди начали расселяться по всей Галактике. И в этом смысле она была для нас центром всего сущего, именно вокруг неё вращалась вся человеческая вселенная…

На этот раз, в отличие от всех предыдущих, мой тактический дисплей был переполнен данными радаров и прочих следящих устройств о присутствии в районе дром-зоны множества объектов искусственного происхождения. Бортовому компьютеру понадобилось лишь несколько секунд, чтобы рассортировать этот ливень информации и выдать мне её в удобочитаемом виде.

Окружающее нас пространство было усеяно крупными и мелкими обломками подбитых судов. Некоторые из них (впрочем, немногие) однозначно идентифицировались как останки кораблей галлийского флота, все прочие либо принадлежали чужакам, в основном габбарам, либо вовсе не поддавались опознанию. А совсем рядом с нами — конечно, относительно рядом: в трёх тысячах километров от нас, — дрейфовал не подающий признаков жизни габбарский крейсер с полностью развороченной носовой частью. Всё, решительно всё свидетельствовало о том, что совсем недавно, каких-нибудь пару часов назад, здесь кипело кровопролитное сражение…

С расстояния полутора миллионов километров до нас доносились позывные боевой заградительной станции военно-космического флота Терры-Галлии. Подобные позывные исходили и из других направлений, но их источники находились ещё дальше. Рассчитав их параллакс, компьютер сообщил, что четыре десятка таких станций равномерно рассредоточены по окружающей дром-зону сфере. Внутри этой сферы источники радиосигналов с позывными Терры-Галлии отсутствовали.

— Нас вызывают, капитан, — доложил Шанкар.

— Соединяйте, — распорядился я.

На экране внешней связи возникло изображение молодой русоволосой женщины в серо-голубом мундире со знаками различия капитана-лейтенанта. Её карие глаза смотрели прямо на меня, но на самом деле она меня не видела. Ещё перед выходом к Пси Козерога мы решили, что переговоры должна начать Рашель — соотечественники поверят ей быстрее, чем кому-либо другому.

Как и следовало ожидать, на лице женщины, когда она увидела у себя на экране двенадцатилетнюю девочку, появилось изумлённое выражение. Рашель воспользовалась её заминкой, а также пятисекундной задержкой во времени из-за разделявшего нас расстояния, и, не дав женщине даже раскрыть рта, быстро затараторила, рассказывая о своих приключениях. В последние дни я активно изучал французский язык и вроде бы достиг определённых успехов, но сейчас девочка говорила с такой скоростью, что её речь сливалась в один сплошной поток, в котором я разбирал лишь отдельные слова, бессмысленные в отрыве от контекста, да ещё имена и названия — в том числе не раз упоминалось и моё собственное имя.

Выслушав её, женщина что-то спросила. В ответ Рашель всё также быстро затараторила, но вскоре собеседница оборвала её и начала задавать другой вопрос, а затем вдруг умолкла и повернула голову в сторону, как будто кто-то позвал её.

— Attends une seconde, — произнесла она, и почти сразу её изображение на экране исчезло, уступив место мужчине лет пятидесяти. На его погонах было по две звезды.

— Oncle Claude! — радостно воскликнула Рашель, и тут уж не требовалось никакого знания языка, чтобы сопоставить французское «oncle» с английским «uncle» — «дядя».

Затем последовала пауза в несколько секунд — пока возглас девочки со скоростью света доходил до «дяди Клода» и пока к нам возвращался его ответ.

— Salut, Rachel, ma petite, — сказал мужчина, после чего довольно внятно, как для моего уха, выразился в том смысле, что очень рад видеть её живой-здоровой, но все разговоры будут потом, а сейчас пусть она соединит его с командиром корабля.